Тачанка. Героиня Гражданской войны

Автор:

06 августа 2020 20:15

2099

Идея установки скорострельного оружия на конную повозку старше, чем это может показаться.Едва только военные ведомства обратили внимание на пулеметы, возник вопрос: каким образом войска будут возить их с собой, тем более что первые пулеметы были весьма громоздки. За короткий период появился ряд установок и приспособлений—от ручных тележек до лафетов типа артиллерийских (пулеметы вплоть до Первой мировой войны воспринимались как род артиллерии).

В Англии в конце 80-х годов XIX века, в период деятельности фирмы «Максим-Норденфельд», в качестве одного из вариантов установки недавно разработанного автоматического пулемета Хайрема Максима предлагался так называемый «галопирующий» лафет системы Бересфорда. Лафет имел вид легкой двуколки с одно- или пароконной запряжкой, сиденьями для расчета и креплением для патронных коробок (ящиков) и предназначался для использования в кавалерии, причем стрельбу с него можно было вести не распрягая лошадь. Потенциальные заказчики знали о «галопирующем» лафете и раньше — на нем уже испытывали «рукояточную» картечницу Норденфельда.
Первым случаем боевого применения пулеметов Максима считается столкновение в ноябре 1894 г. отрядов Сесиля Родса с повстанцами из племени Матабеле в Трансваале, в Южной Африке. Причем бойцы Родса использовали пулемет на легкой пароконной повозке, похожей на «галопирующий» лафет.

Что же касается русской армии, то здесь вопрос о пулеметных установках и способах возки пулеметов в пехотных и кавалерийских частях возник на этапе первых опытов с пулеметами Максима в войсках в 1890-е годы. Несколько вынужденных импровизаций появилось в ходе Русско-японской войны 1904-1905 гг. Одноконная запряжка «ездящего пулемета» с горным передком при внешней легкости оказалась мало-поворотливой. Прицепку пулемета приспособили к пароконной хозяйственной двуколке, на которой можно было возить прислугу, боекомплект и ЗИП — получилось подобие четырехколесного артиллерийского лафета.

В кавалерии единственным приемлемым вариантом оставалась перевозка пулеметов в разобранном виде в седельных вьюках («тело» отдельно, установка отдельно). После Русско- японской войны, подтвердившей совершенную необходимость для кавалерийских частей собственных штатных пулеметов, в спорах о типе пулемета, его установке и способе возки было сломано немало копий. Испытали несколько систем «легких кавалерийских пулеметных лафетов», но все оказались неудачными. Военный министр Сухомлинов приказал «несмотря на неполную приспособленность для кавалерии принимаемого типа пулемета Максим, ввести их ныне на вооружение конницы».

Вопрос перевозки оставался нерешенным несколько лет. Генерал от кавалерии А.А. Брусилов,
например, вспоминал, что когда в начале 1909 г. он принимал 14-й армейский корпус в Варшавском округе, пулеметы в полках оказались «без запряжки, так что в случае войны пришлось бы их возить на обывательских подводах».
Исправить ситуацию удалось с принятием на вооружение пулемета «Максим» образца 1910 г. на станке обр.1908 г. системы А. А. Соколова. Так к началу Первой мировой войны была вооружена кавалерия Российской императорской армии.

Облегченный «Максим» со станком Соколова можно было удобно возить на пулеметной двуколке или в седельных вьюках (в качестве «легких» имелись и пулеметы «Виккерс»). Принятая тогда стальная пулеметная двуколка, разработанная тем же полковником А. А. Соколовым, предназначалась для перевозки пулемета, расчета, боекомплекта и ЗИП, то есть служила только «транспортом». Хотя в особых случаях — когда не было времени снять пулемет и установить на позицию—в конно-пулеметных командах допускалась стрельба прямо с двуколки, распряженной или запряженной. Это «допущение» понятно и приемлемо для кануна мировой войны. Но мало кто мог предположить, что в грядущих боях артиллерия будет буквально охотиться за любым хорошо видимым пулеметом.

Источник:

Двуколки служили и в пулеметных командах пехотных и стрелковых полков, что, между прочим, давало пулеметчикам лишний повод выделиться на фоне обычной «пехтуры». Пулеметные двуколки с двуконной запряжкой принимались на вооружение и в других странах— в Германии, например. В русской армии в ходе Первой мировой войны вместо пулеметной и патронной начали использовать пулеметно-патронную двуколку четверной запряжки. По сути, это была та же пулеметная двуколка Соколова, в которую укладывалось все пулеметное имущество, за некоторыми исключениями по сравнению с предвоенными табелями.

Стоит вспомнить и другие предложения конструкторов конных пулеметных повозок, поступавшие в военное ведомство России. Были среди них весьма любопытные по сути, хотя и курьезные по исполнению. Пример тому—проект защищенной пулеметной повозки С. Б. Апостолова (на нее в 1904 г. даже выдали «привилегию» — патент). Лошадь впрягалась позади своего рода брички с тумбовой пулеметной установкой и большим бронещитом. Похожие приемы «подкатывания» пулеметов к позициям противника предлагались и в ходе Первой мировой войны. Например, проект 1915 г.: трехколесный «щит-тележка» П. Стрельцова с впрягаемой позади парой лошадей и установкой двух пулеметов «Максим» за большим бронещитом.

Источник:

В 1915 г. в русских кавалерийских полках стали создаваться импровизированные «летучие пулеметные команды», которые в ходе боя с большим риском буквально выбрасывались перед фронтом обороны, чтобы быстро занять позицию и обстрелять выдвинутую полевую артиллерию противника. Во главе такой команды 3-го Хоперского казачьего полка в боях под местечком Таржимехи отличился сотник Шкуро. Вылетев со своей пулеметной командой во фланг цепям германской пехоты и трем батареям, он сорвал атаку противника и удачно поддержал огнем контратаку казаков в пешем строю. Видимо, на этом основании А. Г. Шкуро иногда упоминают как «создателя» пулеметной тачанки, хотя никаких свидетельств применения в тех боях конных повозок нет .

Зато во время Гражданской войны тачанки превратились в весьма грозное оружие.
Изначально тачанка — повозка вполне мирная. Некоторые исследователи считают, что ее название происходит от польского najtyczanka, «найтычанка» (вид конной повозки), объясняя его немецким наименованием чешского местечка Neutitschein, Нойтитшайн. И правда, добротные четырехколесные рессорные повозки с крепкой платформой использовались в Польше для хозяйственных нужд еще в XIX веке, и вполне могли пользоваться спросом в России.

Есть, впрочем, и другие варианты появления слова, вплоть до аналогии со словом «тачка» (оно, предположительно, происходит от «тачать», в смысле «гнать, погонять»). Версия о происхождении «тачанки» от «тавричанки» сомнительна, хотя бы потому, что тавричанка — это тяжелая грузовая повозка с неподресоренным ходом. Спорить можно долго, но суть не в этом, а в особенностях конструкции тачанки.

В общем «тачанка» представляла собой пароконную легковую четырехколесную повозку (бричку) с открытым кузовом, стальными коваными осями, стальными полуэллиптическими рессорами. Легкий кузов собирался на прочной раме из дуба, ясеня, вяза или граба, стянутой металлическими накладками. Рама кузова служила и ходовым станом повозки. Колеса — деревянные, со стальными шинами, спицы, как и у большинства повозок, устанавливались наклонно для большей упругости колеса.

Каждое колесо вращалось на медной или латунной втулке в ступице, концы осей имели небольшой наклон в развал, что предотвращало сваливание колес. Передок, несущий переднюю ось, соединялся с рамой шкворнем и поворачивался с помощью дышла. На поперечный брус — вагу, крепившийся к дышлу, на крючках подвешивались вальки, соединявшиеся постромками. Постромки, в свою очередь, могли крепиться либо к хомутам, либо к шлейкам (шоркам) лошадей — при запряжке без хомутов. Хомуты также скреплялись с дышлом нашильниками.

Передние колеса, по сравнению с задними, обычно имели меньший диаметр, чтобы свободно проходить под кузовом. Это позволяло поворачивать переднюю ось на больший угол и делало
тачанку весьма маневренной. При достаточно низком расположении центра тяжести и широком ходе — а значит, хорошей устойчивости — тачанке удавалось делать повороты даже на быстрых аллюрах. Передняя наклонная стенка и крылья кузова защищали возницу и пассажиров от грязи и песка, летевших из-под копыт лошадей и колес повозки.
От обычных телег тачанка отличалась устойчивым, плавным ходом, куда меньшей тряской при езде, способностью поспевать за верховыми кавалеристами, а от городской пролетки— своей прочностью. Высокое сиденье возницы создавало хорошие условия для управления лошадьми и наблюдения за дорогой.

Тачанки были очень популярны на юге Российской Империи, где чиновникам, врачам, юристам, священникам, землевладельцам, коммерсантам приходилось часто совершать длинные поездки по ухабистым степным дорогам. По словам того же Бабеля, различали «заседательскую» и «колонистскую» тачанки.
Причем «колонистскую», пришедшую от немцев-колонистов Херсонщины и Таврии и напоминавшую саксонские брички, ценили больше за двойные рессоры и окованное железом днище кузова. Шарнирно соединенные рессоры «колонистки» обеспечивали большую плавность хода и менее были подвержены поломкам, чем у тачанки «заседательской».

Обычно на доске заднего сидения тачанки устанавливался 7,62-мм пулемет «Максим» на штатном станке, на откидную переднюю скамеечку усаживались два номера расчета — наводчик пулемета и его помощник, впереди сидел возница (ездовой), он же — запасной помощник наводчика. Способ крепления пулемета разнился, но всегда допускал быстрое снятие с тачанки. Неудивительно было видеть на повозках и «Кольт», и «Льюис», но «Максим» был наиболее массовым среди пулеметов, оставшихся воюющим сторонам в наследство от царской армии. А Красная армия продолжала — хотя и с трудом — получать «Максимы» с Тульского оружейного завода.

Масса самой повозки составляла от 500 до 650 кг, но с пулеметом, пятью патронными коробками со снаряженными лентами, оружием и личными вещами прислуги, фуражом для лошадей и провиантом для бойцов на двое суток тачанка весила около тонны. Поэтому вместо обычной пароконной запряжки применяли усиленную в три-четыре лошади — зависело от наличия лошадей, которых старались отбирать из числа наиболее сильных и резвых. При использовании четырех лошадей две средние (коренники) запрягались стандартно в вагу дышла, крайние (пристяжные)—тянули за постромки, прикрепленные на вальках, дополнительно подвешенных к концам ваги.

Источник:

«Ординарнейшая бричка по капризу гражданской распри вошла в случай, сделалась грозным и подвижным боевым средством, создала новую стратегию и новую тактику, исказила привычное лицо войны.
Армия из тачанок обладает неслыханной маневренной способностью.
Буденный показал это не хуже Махно. Рубить эту армию трудно, выловить - немыслимо. Пулемет, закопанный под скирдой, тачанка, отведенная в крестьянскую клуню, - они перестают быть боевыми единицами. Эти схоронившиеся точки, предполагаемые, но не ощутимые слагаемые, дают в сумме строение недавнего украинского села - свирепого, мятежного и корыстолюбивого. Такую армию, с растыканной по углам амуницией, Махно в один час приводит в боевое состояние; еще меньше времени требуется, чтобы демобилизовать ее».
Исаак Бабель. «Конармия»

Запряжка четырех лошадей в ряд с тех пор стала известна в нашей стране как «тачаночная».
Управление лошадьми в четверной запряжке в ряд требовало немалого умения — нужно удерживать в руках четыре пары вожжей (хотя пристяжной лошадью ездовой мог управлять и одной вожжой), помогая голосом и хлыстом, да еще и в боевой обстановке, быстро обрубить, если нужно, постромки убитой или раненой лошади. Но именно в России с ее традициями коневодства нашлись такие умелые ездовые. Вообще, в расчеты для пулеметных тачанок старались отбирать лучших бойцов, хорошо владевших как пулеметом (вспомним, что пулеметчики в тот период были своего рода элитой в пехоте и в кавалерии), так и искусством управления упряжкой.