Казнь главных нацистских преступников

Гиммлер, пойманный советскими солдатами Василием Губаревым и Иваном Сидоровым, тоже сожрал яд. Причем неясно, сделал он это случайно или намеренно. Когда его осматривал английский врач Уэллс, главный эсэсовец всячески противился открывать рот, всякий раз отдёргивая голову. В конечном итоге он раскусил находившуюся во рту капсулу с цианидом и немедленно рухнул на пол. Партайгеноссе Борман, пытаясь прорваться из осажденного Берлина был подстрелен советскими солдатами и сдох в канаве.

Так что, кроме Геринга, на скамье подсудимых из бонз Третьего рейха оказались высокие, но второстепенные преступники. К смертной казни через повешение были приговорены 12 человек. Судьба Мартина Бормана была неизвестна, поэтому его приговорили заочно. Хитрец Геринг тоже избежал мучительной казни, за несколько часов проглотив капсулу с ядом. Как она к нему попала, до сих пор неизвестно. Скорее всего, пронесла жена, передав ее вместе с прощальным поцелуем.

Руководитель Германского трудового фронта Роберт Лей, хронический алкоголик, попавший в плен во время запоя, до суда покончил жизнь самоубийством в Нюрнбергской тюрьме. Разорвал полотенце на узкие полоски, связал самодельную веревку и повесился на канализационной трубе. До этого в беседах с тюремным психологом плакался и врал, что не знал о преступлениях нацизма, в которых его обвиняли, и он больше не в состоянии выносить мук совести и чувство стыда. После смерти Лея наблюдение за заключенными стало круглосуточным, что, впрочем, не помешало уйти из жизни Герману Герингу за три часа до казни.

Поэтому на виселице, наскоро сколоченной в спортзале Нюрнбергской тюрьмы, оказались десять человек – министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, начальник Главного управления имперской безопасности СС Эрнст Кальтенбруннер, начальник Штаба оперативного руководства Верховного командования Вермахта генерал-полковник Альфред Йодль, рейхсминистр восточных оккупированных территорий Альфред Розенберг, начальник штаба Верховного командования Вермахта Вильгельм Кейтель, генерал-губернатор оккупированной Польши Ганс Франк, рейхспротектор Богемии и Моравии Вильгельм Фрик, комиссар по рабочей силе Фриц Заукель, гауляйтер Франконии Юлиус Штрейхер и рейхскомиссар Нидерландов Артур Зейсс-Инкварт.

16 октября 1946 года в полночь их разбудили. Начальник тюрьмы, полковник Эндрюс, в присутствии священника зачитал смертные приговоры каждому из нацистских преступников. Казнь началась. Так как тюрьма находилась в американской зоне оккупации, приговор исполняли американские военные – профессиональный палач старший сержант Джон Вудс, которому помогал доброволец Джозеф Малта.

Случайно или специально, но вся процедура казни была во многом связана с цифрой «13». Осужденные поднимались на эшафот 13 ступенек, палач им накидывал на шею петлю с 13 узлами. Все осужденные вели себя достойно, кроме Штрейхера – того пришлось насильно тащить на эшафот. После того, как священник зачитывал молитву, осужденному предоставлялось последнее слово. Первым казненным был Иоахим фон Риббентроп сказавший: «Всевышний, храни Германию! Пощади мою душу!». В подобном духе высказались и другие казненные. Кроме опять же Штрейхера, закатившего форменную истерику и вопившего: «Большевики, и вас когда-нибудь повесят. Адель, моя несчастная жена».

Писатель Борис Полевой присутствовавший на казни оставил воспоминания: «Идя на виселицу, большая часть из них сохраняли присутствие духа. Некоторые вели себя вызывающе, другие смирились со своей судьбой, но были и такие, которые взывали к Божьей милости. Все, кроме Розенберга, сделали в последнюю минуту короткие заявления. И только Юлиус Штрайхер упомянул Гитлера. Вешали по одному, но чтобы скорее закончить, очередного нациста вводили в зал тогда, когда предыдущий ещё болтался на виселице...Приговорённые поднимались по 13 деревянным ступенькам к платформе высотой 8 футов. Верёвки свешивались с балок, поддерживаемых двумя столбами. Повешенный падал во внутренность виселицы, дно которой с одной стороны было завешено тёмными шторами, а с трёх сторон было заставлено деревом, чтобы никто не видел предсмертные муки повешенных».

На головы казненным палач Вудс накидывал черный колпак и петлю, под ногами открывался люк, и осужденный проваливался в него. Из-за спешки палачи не успели нормально подготовиться к казни – длина веревки и глубина люка были рассчитаны плохо, и приговоренные умирали не мгновенно, от перелома шейных позвонков, а от удушья. Риббентроп умирал 15 минут, Йодль – 18, Кейтель – 24 минуты, а Штрейхера палачам вообще пришлось душить – слишком долго он продолжал бороться за жизнь.

Отверстие в люке сделали слишком тесным. Казненные, падая в люк ударялись о края. Именно этим объясняются раны на лицах. Особенно у Кейтеля – провалившись, он сильно расшиб голову. Так как планировалось казнить всех преступников в одну ночь, а процедура казни затянулась, палачи заторопились – с одной виселицы снимали труп, а к другой уже вели следующего.

После казни последнего приговоренного Зейсса-Инкварта, в зал внесли труп Геринга и символически поставили носилки с ним под виселицей. Это сделано было для журналистов и свидетелей, которые должны были убедится в смерти «наци №2».

Всех казненных осмотрели врачи и представители стран-союзников, затем их сфотографировали и положили в гробы вместе с веревкой и тюремным матрацем. Гробы погрузили в грузовики и отвезли для кремации на Восточное кладбище Мюнхена. По другой информации, гробы сожгли в печах концлагеря Дахау. Точно неизвестно, что сделали с пеплом-прахом – то ли развеяли с самолета, то ли просто высыпали с моста в реку Изар.