1018
34
Её называли чудо-ребёнком, самой талантливой девочкой Советского Союза и прочили славу «второй Ахматовой». Но, взлетев слишком быстро на вершину известности, она так же стремительно рухнула вниз.
20 лет назад не стало Ники Турбиной
20 лет назад не стало Ники Турбиной
Советская и российская поэтесса, известная стихотворениями, написанными и изданными в детстве Ника Георгиевна Турбина (при рождении — То́рбина) родилась 17 декабря 1974 года в Ялте (Крымская обл., УССР). Мать — художница Майя Никаноркина, отец — актёр и оперный режиссёр Георгий Торбин.
×
От отца она получила фамилию Торбина, которая позже стала основой её псевдонима. Родители почти не пожили вместе, и Ника выросла в семье матери, с бабушкой Людмилой Карповой и дедом, Анатолием Игнатьевичем Никаноркиным — медиком по образованию, писателем-фронтовиком и другом поэта А.Т. Твардовского. Семья девочки была тесно связана с искусством. Дом Анатолия Игнатьевича был знаменит своим гостеприимством, там часто собирались писатели и поэты — читали стихи, помногу и громко. И Нике с детства читали стихи, и большое влияние на неё оказали стихи знакомого её матери — известного советского поэта Андрея Вознесенского. Ходили даже слухи, что он и был настоящим отцом Ники, однако и свидетельство о рождении, и воспоминания знакомых опровергают это.
Майя тоже писала стихи, хотя нигде их не публиковала.
У Ники с детства была аллергия на шерсть животных, бронхиальная астма и диабет. Девочка плохо спала, и чтобы решить проблему, мать частенько давала ей димедрол.
По воспоминаниям бабушки, к 5 годам бессонница стала хронической:
«Ника не спала ни днём ни ночью. Однажды услышав, как она что-то лепечет в своей комнате, я спросила:
— Никуша, с кем ты разговариваешь?
— С Богом.
Какой Бог, о каком Боге идёт речь? — подумала я, — меня же, если узнают, могут исключить из партии, а Нику заберут в психушку. Мы с Майей думали, что она чокнутая».
У Ники с детства была аллергия на шерсть животных, бронхиальная астма и диабет. Девочка плохо спала, и чтобы решить проблему, мать частенько давала ей димедрол.
По воспоминаниям бабушки, к 5 годам бессонница стала хронической:
«Ника не спала ни днём ни ночью. Однажды услышав, как она что-то лепечет в своей комнате, я спросила:
— Никуша, с кем ты разговариваешь?
— С Богом.
Какой Бог, о каком Боге идёт речь? — подумала я, — меня же, если узнают, могут исключить из партии, а Нику заберут в психушку. Мы с Майей думали, что она чокнутая».
Когда Ника всё-таки засыпала, она часто кричала во сне. Однажды мать записала эти крики, а утром сказала дочери, что та сочинила во сне стихи и теперь их нужно выучить. Девочка послушно учила, и скоро таких «стихов» накопилась целая тетрадка.
Сама она тогда писать ещё не умела, а потому будила по ночам бабушку или деда и просила записывать за ней под диктовку.
«Я слушаю дождь
По пальцам своим.
Капельки собираются
В моей ладошке
И, замолкая, превращаются
В огромную слезу.
Как больно ты плачешь, небо!»
Сама она тогда писать ещё не умела, а потому будила по ночам бабушку или деда и просила записывать за ней под диктовку.
«Я слушаю дождь
По пальцам своим.
Капельки собираются
В моей ладошке
И, замолкая, превращаются
В огромную слезу.
Как больно ты плачешь, небо!»
Мать сделала ей причёску «под Цветаеву» и научила декламировать в стиле всё того же Вознесенского — громко, экспрессивно, с жестикуляцией. Этот надрывный стиль чтения и станет затем визитной карточкой юной поэтессы Турбиной.
Бабушка Ники работала в Ялте в гостинице, куда часто заезжали литературные знаменитости. Там она однажды познакомилась с писателем Юлианом Семёновым, и уговорила его прочесть стихи, написанные её 4-летней внучкой. Юлиан Семёнович прочитал и не поверил в то, что это написал ребёнок. Но по возвращении в Москву рассказал о Нике знакомому журналисту «Комсомольской правды».
Бабушка Ники работала в Ялте в гостинице, куда часто заезжали литературные знаменитости. Там она однажды познакомилась с писателем Юлианом Семёновым, и уговорила его прочесть стихи, написанные её 4-летней внучкой. Юлиан Семёнович прочитал и не поверил в то, что это написал ребёнок. Но по возвращении в Москву рассказал о Нике знакомому журналисту «Комсомольской правды».
А 29 августа 1982 года, за 3 дня до того, как Турбина пошла в 1-й класс, на 3-ей полосе газеты «Советский Крым» появилась первая публикация её стихов. Это были стихотворения «Лошади в поле» и «Утром, вечером и днём…».
И журналисты крупнейших советских газет потянулись в Ялту, и каждый рассказывал свою версию того, как у маленькой девочки получаются такие взрослые и трагичные стихи:
«Маленькая девочка из Ялты, в 4 года испытавшая мучительные ночные кошмары, неожиданно для себя самой нашла из них выход. Ещё не умея писать, она стала диктовать рифмованные фразы, рождающиеся в её сознании, маме и бабушке».
«Ей было 4 года, когда впервые появился этот голос… Он приходил к ней по ночам и не давал покоя. Он диктовал ей строчки совсем недетских, мощных, убедительных стихов… Она была совсем крохой, но её характер уже тогда был железный — она буквально заставляла маму и бабушку садиться у кровати и записывать в блокнот под диктовку…»
И журналисты крупнейших советских газет потянулись в Ялту, и каждый рассказывал свою версию того, как у маленькой девочки получаются такие взрослые и трагичные стихи:
«Маленькая девочка из Ялты, в 4 года испытавшая мучительные ночные кошмары, неожиданно для себя самой нашла из них выход. Ещё не умея писать, она стала диктовать рифмованные фразы, рождающиеся в её сознании, маме и бабушке».
«Ей было 4 года, когда впервые появился этот голос… Он приходил к ней по ночам и не давал покоя. Он диктовал ей строчки совсем недетских, мощных, убедительных стихов… Она была совсем крохой, но её характер уже тогда был железный — она буквально заставляла маму и бабушку садиться у кровати и записывать в блокнот под диктовку…»
Слава обрушилась на Нику, когда ей ещё не было и 9 лет — 6 марта 1983 года она проснулась знаменитой. Девочку пригласили в Москву, где она и познакомилась с Евгением Евтушенко. Судьбоносная встреча юной поэтессы и знаменитого поэта состоялась в Доме Литераторов — там они впервые вместе выступили. Так появился дуэт Евтушенко-Турбина, который часто показывали потом по советскому телевидению.
Первая книга стихов Турбиной — «Черновик» — вышла, когда ей было 8 лет. С её публикацией помог также Евтушенко, который написал и предисловие. Книгу эту перевели затем на 12 языков.
«Жизнь моя — черновик.
Все удачи мои, невезенья
Остаются на нём,
Как надорванный
Выстрелом крик».
Первая книга стихов Турбиной — «Черновик» — вышла, когда ей было 8 лет. С её публикацией помог также Евтушенко, который написал и предисловие. Книгу эту перевели затем на 12 языков.
«Жизнь моя — черновик.
Все удачи мои, невезенья
Остаются на нём,
Как надорванный
Выстрелом крик».
В том же году Евтушенко, выступивший в качестве режиссёра, снял Турбину в своём х/ф «Детский сад», созданном им на основе собственных воспоминаний о военном детстве. Тогда же он написал и стихотворение о девочке:
«Дети — тайные взрослые. Это их мучит.
Дети тайные — мы.
Недостаточно взрослые мы, потому что
быть боимся детьми.
На перроне, в нестёртых следах Пастернака
оставляя свой след,
ты вздохнула, как будто бы внутрь простонала,
восьмилетний поэт».
«Дети — тайные взрослые. Это их мучит.
Дети тайные — мы.
Недостаточно взрослые мы, потому что
быть боимся детьми.
На перроне, в нестёртых следах Пастернака
оставляя свой след,
ты вздохнула, как будто бы внутрь простонала,
восьмилетний поэт».
К 4-му классу Ника ещё не умела грамотно писать и очень плохо училась — из класса в класс её переводили лишь благодаря специальному отношению учителей к маленькому гению. Но в 10 лет вместе с Евтушенко Турбина поехала в Венецию, на фестиваль «Поэты и Земля», где получила главный приз — «Золотого льва». До неё из советских поэтов его получала только Анна Ахматова.
Вернувшись со «львом» домой, Ника попыталась отпилить у него лапу, чтобы продать золото по кусочкам, а деньги отдать маме и бабушке. Но «лев» оказался гипсовым.
Вернувшись со «львом» домой, Ника попыталась отпилить у него лапу, чтобы продать золото по кусочкам, а деньги отдать маме и бабушке. Но «лев» оказался гипсовым.
В 1985 году, когда Нике было 11 лет, мать, оставив дочь с бабушкой, переехала в Москву, где вновь вышла замуж и родила ещё одну дочь — Марию. Старшая тогда написала по этому поводу: «…Только, слышишь, не бросай меня одну. Превратятся все стихи мои в беду». Позже Ника также была перевезена в Москву, где окончила школу №710. По собственным её воспоминаниям, училась также плохо и часто бунтовала против учителей.
Но хрупкий подросток с «цветаевской» прической, большими глазами и очаровательной родинкой над губой была известна не только у себя на родине, но и за границей — ей рукоплескали в Италии и США. С таким графиком об учёбе вообще можно было забыть.
Но хрупкий подросток с «цветаевской» прической, большими глазами и очаровательной родинкой над губой была известна не только у себя на родине, но и за границей — ей рукоплескали в Италии и США. С таким графиком об учёбе вообще можно было забыть.
В 1986 году, во время пребывания в Америке, Нику и её бабушку 2 часа не выпускали из аэропорта, предлагая остаться. Кто знает, согласись они тогда, всё могло бы сложиться не так трагично.
В США Турбина встречалась с поэтом-диссидентом Иосифом Бродским. Правда, о встрече этой известно лишь со слов бабушки, которая рассказывала эту историю трижды, и каждый раз по-разному. А вот американские врачи бабушке заявили, что при такой нагрузке ребёнку просто необходимы консультации психолога.
В США Турбина встречалась с поэтом-диссидентом Иосифом Бродским. Правда, о встрече этой известно лишь со слов бабушки, которая рассказывала эту историю трижды, и каждый раз по-разному. А вот американские врачи бабушке заявили, что при такой нагрузке ребёнку просто необходимы консультации психолога.
А в 1989 году, в возрасте 15 лет, Турбина сыграла одну из главных ролей в х/ф режиссёра Аян Шахмалиевой «Это было у моря» («Ленфильм», Студия «Троицкий мост»), который снимался в Евпатории и рассказывал о воспитанницах специнтерната для детей с болезнями позвоночника, и в котором царили жестокие нравы. Это роль стала её второй и последней, хотя она часто заявляла, что мечтает стать актрисой.
Публично свои стихи к тому времени Ника уже давно не читала, но какое-то время ещё продолжала писать. Её, опять же, 2-ой и последний сборник, «Ступеньки вверх, ступеньки вниз…», вышел в 1990 году при поддержке Детского фонда, от которого Турбина получала именную стипендию.
К тому времени Евтушенко уже перестал покровительствовать Нике, и даже не общался с её семьёй — он считал, что мама и бабушка пытаются вытягивать из него деньги. Перестал и звонить, и приезжать, а Ника всё ждала… Позже в интервью она назвала это предательством с его стороны, но затем, правда, отказалась от своих слов.
ЕВГЕНИЮ ЕВТУШЕНКО
«Вы — поводырь, а я — слепой старик.
Вы — проводник. Я еду без билета!
Иной вопрос остался без ответа,
И втоптан в землю прах друзей моих.
Вы — глас людской. Я — позабытый стих».
К тому времени Евтушенко уже перестал покровительствовать Нике, и даже не общался с её семьёй — он считал, что мама и бабушка пытаются вытягивать из него деньги. Перестал и звонить, и приезжать, а Ника всё ждала… Позже в интервью она назвала это предательством с его стороны, но затем, правда, отказалась от своих слов.
ЕВГЕНИЮ ЕВТУШЕНКО
«Вы — поводырь, а я — слепой старик.
Вы — проводник. Я еду без билета!
Иной вопрос остался без ответа,
И втоптан в землю прах друзей моих.
Вы — глас людской. Я — позабытый стих».
Поэту тогда было уже за 50, слава его шла на убыль, а история с девочкой-вундеркиндом позволила ему обратить на себя больше внимания. Но благодаря его поддержке о Нике узнала вся страна, она стала давать концерты и получала до 150 руб. за выступление (что было чуть больше среднемесячной зарплаты по Союзу).
Но говорили о ней всё реже, начался переходный возраст — Ника перестала быть милой странной девочкой, которой «Бог диктует» по ночам печальные неровные стихи.
Но говорили о ней всё реже, начался переходный возраст — Ника перестала быть милой странной девочкой, которой «Бог диктует» по ночам печальные неровные стихи.
По её же собственным воспоминаниям, Ника тяжело переживала потерю популярности и интереса публики. А по воспоминаниям знакомых её и её семьи, уже в старших классах она начала вести «богемный» образ жизни: выпивала, часто заводила мимолётные романы, подолгу не жила дома, даже резала себе вены.
Надеясь воплотить свою мечту – стать актрисой, она поступила учиться во ВГИК, в мастерскую Армена Джигарханяна, но уже через год, разочаровавшись, учёбу бросила.
Но после роли в кино о ней снова вспомнили, правда, ненадолго, и эта короткая слава обернулась трагедией — возможно, окончательно и разрушившей её психику.
Надеясь воплотить свою мечту – стать актрисой, она поступила учиться во ВГИК, в мастерскую Армена Джигарханяна, но уже через год, разочаровавшись, учёбу бросила.
Но после роли в кино о ней снова вспомнили, правда, ненадолго, и эта короткая слава обернулась трагедией — возможно, окончательно и разрушившей её психику.
Портрет Ники напечатали на обложке журнала «Read». Там его увидел практикующий швейцарский психиатр Джованни Мастропаоло, использовавший нетрадиционную методику лечения пациентов с помощью искусства. Он написал Турбиной, что читал своим пациентам её стихи, и пригласил её к себе для «занятий по стихотерапии». И в 1990 году Ника уехала в Лозанну (Швейцария), где стала фактически сожительствовать с «доктором», несмотря на огромную разницу в возрасте — ему было 76 лет, а ей — 16! Но уже чуть более, чем через год их роман прекратился, и Турбина вернулась в Россию.
Но за эти 1,5 года Ника успела стать хронической алкоголичкой.
По возвращении ей долго не удавалось найти работу. Но в 1992 году она без экзаменов была принята в Московский институт культуры. Без экзаменов, потому что она практически не умела писать. Вернее делала это весьма своеобразно — с пропуском гласных. В прошлом такая скоропись помогала ей фиксировать свои «бушующие» мысли.
По возвращении ей долго не удавалось найти работу. Но в 1992 году она без экзаменов была принята в Московский институт культуры. Без экзаменов, потому что она практически не умела писать. Вернее делала это весьма своеобразно — с пропуском гласных. В прошлом такая скоропись помогала ей фиксировать свои «бушующие» мысли.
Курс Турбиной вела Алёна (Елена) Александровна Галич (Архангельская), дочь поэта, автора и исполнителя собственных песен Александра Галича, ставшая её любимой преподавательницей, а затем и близкой подругой.
Ведь повзрослев, Турбина возненавидела мать, с которой в детстве была болезненно близка. По словам бабушки и матери, их очень удивило, что Ника была на них обижена — они узнали об этом лишь после её смерти, перечитав дневники. Но подлинность этих дневников, местами оформленных как верлибр — свободный стих, — у многих вызывают сомнения.
А ещё Ника много пила, знакомые даже считали её опасной и дикой.
А ещё Ника много пила, знакомые даже считали её опасной и дикой.
При том, что на тот момент у Турбиной была уже ощутимо нарушена психика, неважная координация и ненадёжная память, первые 1,5 года она проучилась очень хорошо и даже снова начала писать стихи.
А 17 декабря 1994 года, в день своего 20-летия, Ника, которая уже не раз «зашивалась», сорвалась. И в конце 1-го курса, незадолго до экзаменов, уехала в Ялту к парню Косте, с которым встречалась уже несколько лет. К экзаменам она не вернулась.
Но восстановиться в институте ей всё же удалось, только не сразу и только на заочное отделение. А с Костей они расстались.
А 17 декабря 1994 года, в день своего 20-летия, Ника, которая уже не раз «зашивалась», сорвалась. И в конце 1-го курса, незадолго до экзаменов, уехала в Ялту к парню Косте, с которым встречалась уже несколько лет. К экзаменам она не вернулась.
Но восстановиться в институте ей всё же удалось, только не сразу и только на заочное отделение. А с Костей они расстались.
«— Говорят, Турбина совсем спилась в последнее время?
— Увы… Сколько раз я пыталась вырвать девочку из запоев, но женский алкоголизм — страшная вещь. Он практически неизлечим. Один раз, на 2 курсе её учебы в Университете культуры, я, взбешенная поведением Ники, потребовала от неё расписку. Она написала: "Я, Ника Турбина, обязуюсь своей преподавательнице Алёне, что пить не буду и опаздывать на занятия не буду". Через 3 дня она опять запила. Ника делала попытки завязать — вшивалась, но затем избавлялась от лекарства и продолжала пить. Что поделать, видимо, талантливые люди сильно подвержены этой пагубной привычке. У них очень тонкая душа, которая, соприкасаясь с нашим грубым миром, болезненно на него реагирует. И тогда они защищаются алкоголем.
— У Ники был любимый?
— Был один человек, который мог держать Нику "в узде". Это Костя, не буду называть его фамилию. Он сам из Ялты и долгое время пытался уговорить Нику уехать с ним жить туда. Но она хотела остаться в Москве. Наверное, у них была любовь. Ника благоговела перед ним и становилась «шёлковая» в его присутствии. Я разговаривала с ним и в лоб спросила о дальнейших планах. Он со слезами на глазах сказал, что не может больше так жить, что устал от Никиной непредсказуемости. Девочка она была не подарок — это точно. Поэтому Костя понимал, что нормальной семьи у них не получится никогда: Ника была уверена, что не сможет взять на себя ответственность за детей. Но он любил её, и такое решение далось ему с болью. Ника тоже переживала разрыв с Костей и топила свое горе в вине. А собутыльников у неё всегда хватало» (из интервью А. Галич «Экспресс-газете», 2002).
— Увы… Сколько раз я пыталась вырвать девочку из запоев, но женский алкоголизм — страшная вещь. Он практически неизлечим. Один раз, на 2 курсе её учебы в Университете культуры, я, взбешенная поведением Ники, потребовала от неё расписку. Она написала: "Я, Ника Турбина, обязуюсь своей преподавательнице Алёне, что пить не буду и опаздывать на занятия не буду". Через 3 дня она опять запила. Ника делала попытки завязать — вшивалась, но затем избавлялась от лекарства и продолжала пить. Что поделать, видимо, талантливые люди сильно подвержены этой пагубной привычке. У них очень тонкая душа, которая, соприкасаясь с нашим грубым миром, болезненно на него реагирует. И тогда они защищаются алкоголем.
— У Ники был любимый?
— Был один человек, который мог держать Нику "в узде". Это Костя, не буду называть его фамилию. Он сам из Ялты и долгое время пытался уговорить Нику уехать с ним жить туда. Но она хотела остаться в Москве. Наверное, у них была любовь. Ника благоговела перед ним и становилась «шёлковая» в его присутствии. Я разговаривала с ним и в лоб спросила о дальнейших планах. Он со слезами на глазах сказал, что не может больше так жить, что устал от Никиной непредсказуемости. Девочка она была не подарок — это точно. Поэтому Костя понимал, что нормальной семьи у них не получится никогда: Ника была уверена, что не сможет взять на себя ответственность за детей. Но он любил её, и такое решение далось ему с болью. Ника тоже переживала разрыв с Костей и топила свое горе в вине. А собутыльников у неё всегда хватало» (из интервью А. Галич «Экспресс-газете», 2002).
А в мае 1997 года Турбина впервые упала с высоты – во время ссоры с очередным другом, пытаясь испугать его, она повисла снаружи на ограждении балкона и сорвалась. Падая, Ника зацепилась за дерево, сломала ключицу, повредила позвоночник и тазовые кости, но осталась жива. Врачам потребовалось провести 12 операций, чтобы поставить девушку на ноги. Деньги ей на лечение собрала Галич. Алена договорилась, что Ника на 3 месяца ляжет в американскую специализированную клинику. Чтобы получить скидки на оплату курса реабилитации, было собрано большое количество подписей. Но мать Турбиной внезапно увезла её в Ялту, где она попала в… психиатрическую лечебницу — Нику забрали в спецучреждение после буйного припадка, чего раньше с ней ещё не случалось.
В конце 1990-х гг. Турбина подолгу нигде не работала, однако, участвовала в театральной самодеятельности и писала сценарии для детских представлений.
Она даже попыталась в 2000 году делать передачу на телевидении — интервью с известными людьми, с разговорами о суициде и неудавшихся самоубийцах. Но проект этот свернули после «пилотного» выпуска.
Она даже попыталась в 2000 году делать передачу на телевидении — интервью с известными людьми, с разговорами о суициде и неудавшихся самоубийцах. Но проект этот свернули после «пилотного» выпуска.
А вечером 11 мая 2002 года поэтесса погибла, упав с подоконника окна 5-го этажа. Показания многих свидетелей сходятся на том, что гибель Турбиной была не самоубийством, а несчастным случаем.
Вспоминает сосед Александр:
«— Я гулял с собакой и вдруг увидел, что на подоконнике квартиры на 5 этаже, свесив ноги, сидит девушка. Я поразился тому, как спокойно она сидела — будто не было под её ногами такой высоты. Вдруг она соскользнула вниз, перевернулась лицом к стене и вцепилась в подоконник руками. Девушка кричала и звала на помощь какого-то Сашу, но в окне так никто и не появился. Около минуты она цеплялась за карниз, а потом упала. Приехала «скорая». Минут через 10 приехала милиция. Они поднялись в квартиру, но дверь им никто не открыл. Уже хотели вызывать МЧС — ломать металлическую дверь, но тут подошла к подъезду жиличка из 13-й квартиры Инна с каким-то мужиком. Их стала допрашивать милиция. Я пошел дальше — прогуливать пса. Завернул за угол и увидел распахнутое окно подъезда на 2 этаже. Я тогда подумал, а вдруг кто-то всё же был в квартире и успел смыться до прихода милиции.
Дело в том, что окна подъезда у нас выходят не на улицу, где в то время толпился народ, а на другую сторону — в тихий дворик. Мне показалось странным, что девчонка звала Сашу, если никого не было в квартире, поэтому я и подумал про беглеца».
Эмма Андреевна, проживавшая на 1 этаже дома №16 по ул. Маршала Рыбалко, где на 5, прямо над её окнами, жила та самая Инна, из окна квартиры которой и выпала Турбина:
«— Это было около 8 вечера. Я услышала крики и выглянула в окно. Напротив дома стояли 2-е мужчин и показывали руками вверх. На карнизе окна 5 этажа, вцепившись в него руками, висела девушка. Она кричала: "Саша, я сейчас упаду! Помоги мне! Саша, я сорвусь!" Я бросилась звонить в «скорую», а когда выбежала на улицу, девушка уже лежала на земле. Удар был настолько сильным, что джинсы на ней лопнули. Когда приехала «скорая», она была ещё жива. Врачи пытались вставить ей трубку дыхательного аппарата, но девушка слабым движением руки выбила её изо рта. Я не выдержала и ушла в квартиру. До сих пор в памяти её красивое и почему-то очень спокойное лицо».
Вспоминает сосед Александр:
«— Я гулял с собакой и вдруг увидел, что на подоконнике квартиры на 5 этаже, свесив ноги, сидит девушка. Я поразился тому, как спокойно она сидела — будто не было под её ногами такой высоты. Вдруг она соскользнула вниз, перевернулась лицом к стене и вцепилась в подоконник руками. Девушка кричала и звала на помощь какого-то Сашу, но в окне так никто и не появился. Около минуты она цеплялась за карниз, а потом упала. Приехала «скорая». Минут через 10 приехала милиция. Они поднялись в квартиру, но дверь им никто не открыл. Уже хотели вызывать МЧС — ломать металлическую дверь, но тут подошла к подъезду жиличка из 13-й квартиры Инна с каким-то мужиком. Их стала допрашивать милиция. Я пошел дальше — прогуливать пса. Завернул за угол и увидел распахнутое окно подъезда на 2 этаже. Я тогда подумал, а вдруг кто-то всё же был в квартире и успел смыться до прихода милиции.
Дело в том, что окна подъезда у нас выходят не на улицу, где в то время толпился народ, а на другую сторону — в тихий дворик. Мне показалось странным, что девчонка звала Сашу, если никого не было в квартире, поэтому я и подумал про беглеца».
Эмма Андреевна, проживавшая на 1 этаже дома №16 по ул. Маршала Рыбалко, где на 5, прямо над её окнами, жила та самая Инна, из окна квартиры которой и выпала Турбина:
«— Это было около 8 вечера. Я услышала крики и выглянула в окно. Напротив дома стояли 2-е мужчин и показывали руками вверх. На карнизе окна 5 этажа, вцепившись в него руками, висела девушка. Она кричала: "Саша, я сейчас упаду! Помоги мне! Саша, я сорвусь!" Я бросилась звонить в «скорую», а когда выбежала на улицу, девушка уже лежала на земле. Удар был настолько сильным, что джинсы на ней лопнули. Когда приехала «скорая», она была ещё жива. Врачи пытались вставить ей трубку дыхательного аппарата, но девушка слабым движением руки выбила её изо рта. Я не выдержала и ушла в квартиру. До сих пор в памяти её красивое и почему-то очень спокойное лицо».
Тело Ники 8 дней пролежало в морге Института им. Склифосовского, после чего Галич добилась, чтобы прах её 27-летней ученицы после кремации в Николо-Архангельском крематорий был захоронен на Ваганьковском кладбище, вопреки желанию Майи увезти тело Ники в Ялту.
«— Как вы прощались с Никой?
— Мать Никуши находилась в Ялте, когда произошла трагедия. Так получилось, что, когда она узнала о смерти дочери, у неё не было денег на билет. Ко всему прочему она болела. Миронов [Саша, друг Ники] позвонил матери и рассказал ей о трагедии: мол, Ника и её приятели — Кирилл с Инной находились в квартире и выпивали. Вечером Кирилл и Инна позвали Нику сходить погулять, вдруг она подошла к окну и выпрыгнула из него. Мне же, в отличие от матери, он рассказал другую историю: якобы в квартире у Инны они были втроем — он, Ника и Инна. Когда у них кончилась водка, Саша и Инна ушли в магазин, а в это время Ника выбросилась из окна. Какой из этих версий верить — не знаю. В справке о смерти Турбиной в графе "причина смерти" стоит прочерк. А в медицинском заключении указано, что смерть наступила в результате травмы, но ручкой дописано: "Падение с 5 этажа, место и обстоятельства травмы неизвестны". Мне звонил Костя — он сейчас в Японии в командировке — и буквально прокричал в трубку: "Алёна, ты скажи всем журналистам, что Ника никогда не хотела умирать! Я это знаю точно — я знал эту девочку, как никто другой. Мне неизвестно, что случилось с ней на самом деле, но убить себя она не могла!"» (из интервью А. Галич «ЭГ»).
— Мать Никуши находилась в Ялте, когда произошла трагедия. Так получилось, что, когда она узнала о смерти дочери, у неё не было денег на билет. Ко всему прочему она болела. Миронов [Саша, друг Ники] позвонил матери и рассказал ей о трагедии: мол, Ника и её приятели — Кирилл с Инной находились в квартире и выпивали. Вечером Кирилл и Инна позвали Нику сходить погулять, вдруг она подошла к окну и выпрыгнула из него. Мне же, в отличие от матери, он рассказал другую историю: якобы в квартире у Инны они были втроем — он, Ника и Инна. Когда у них кончилась водка, Саша и Инна ушли в магазин, а в это время Ника выбросилась из окна. Какой из этих версий верить — не знаю. В справке о смерти Турбиной в графе "причина смерти" стоит прочерк. А в медицинском заключении указано, что смерть наступила в результате травмы, но ручкой дописано: "Падение с 5 этажа, место и обстоятельства травмы неизвестны". Мне звонил Костя — он сейчас в Японии в командировке — и буквально прокричал в трубку: "Алёна, ты скажи всем журналистам, что Ника никогда не хотела умирать! Я это знаю точно — я знал эту девочку, как никто другой. Мне неизвестно, что случилось с ней на самом деле, но убить себя она не могла!"» (из интервью А. Галич «ЭГ»).
Людмила Карпова и Майя Никаноркина, бабушка и мать, забрали урну с частью праха Ники лишь через 1,5 месяца после её смерти.
Некоторые критики считали стихи Турбиной слабыми и переоценёнными из-за юного возраста их автора. Так, поэт Валентин Берестов считал, что стихи Ники — это «взрослые стихи не очень талантливой женщины». А Юрий Богомолов в интервью «Российской газете» отмечал, что Турбина — феномен звёздной популярности, но никак не литературы.
Вместе с тем стихи Ники высоко оценивали Юлиан Семёнов, Евгений Евтушенко, поэтесса и автор исполнитель песен Елена Камбурова и многие другие её коллеги по цеху. Они отмечали артистизм, с которым Турбина читала свои стихотворения.
Многие отмечают, что психика ребёнка не выдержала нагрузок и испытания славой, а затем и последовавшего забвения.
Некоторые критики считали стихи Турбиной слабыми и переоценёнными из-за юного возраста их автора. Так, поэт Валентин Берестов считал, что стихи Ники — это «взрослые стихи не очень талантливой женщины». А Юрий Богомолов в интервью «Российской газете» отмечал, что Турбина — феномен звёздной популярности, но никак не литературы.
Вместе с тем стихи Ники высоко оценивали Юлиан Семёнов, Евгений Евтушенко, поэтесса и автор исполнитель песен Елена Камбурова и многие другие её коллеги по цеху. Они отмечали артистизм, с которым Турбина читала свои стихотворения.
Многие отмечают, что психика ребёнка не выдержала нагрузок и испытания славой, а затем и последовавшего забвения.
Жизни и творчеству поэтессы посвящены д/ф киевского режиссёра-документалиста Анатолия Борсюка (студия «Альфа-фильм») «Три полёта Ники Турбиной» (2006) и «Ника Турбина: Последний полёт» (2008).
В 2009 году на родине Турбиной, в Ялте, на здании школы №12, где она училась, была установлена мемориальная доска в честь 35-й годовщины со дня её рождения (автор — художница Инга Бурин). С инициативой выступила общественная организация «Клуб друзей Ялты». Также в настоящее время организация ведёт переговоры с властями Ялты о создании памятника и музея поэтессы.
В 2009 году на родине Турбиной, в Ялте, на здании школы №12, где она училась, была установлена мемориальная доска в честь 35-й годовщины со дня её рождения (автор — художница Инга Бурин). С инициативой выступила общественная организация «Клуб друзей Ялты». Также в настоящее время организация ведёт переговоры с властями Ялты о создании памятника и музея поэтессы.
Метал-группа Villdyr Uralerne из Перми написала композицию «Последний полёт Ники Турбиной», текст которой основан на её стихах.
В 2020 году психоделический российский панк-проект Дырокол посвятил Нике песню «Турбина» (в припеве используется её стихотворение «Благослови меня, строка»).
19 мая 2022 года — к годовщине смерти Ники Турбиной — запланирован выход на российские экраны картины Василисы Кузьминой «Ника». Главная роль в ней досталась Лизе Янковской, а маму сыграла Анна Михалкова. Картина попала в список лент, показ которых состоялся на кинофестивале «South by Southwest» в американском Остине 11-19 марта этого года.
В 2020 году психоделический российский панк-проект Дырокол посвятил Нике песню «Турбина» (в припеве используется её стихотворение «Благослови меня, строка»).
19 мая 2022 года — к годовщине смерти Ники Турбиной — запланирован выход на российские экраны картины Василисы Кузьминой «Ника». Главная роль в ней досталась Лизе Янковской, а маму сыграла Анна Михалкова. Картина попала в список лент, показ которых состоялся на кинофестивале «South by Southwest» в американском Остине 11-19 марта этого года.
А вот летом 2018 года вышла книга Александра Ратнера «Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)». За 5 лет до этого Ратнер, «по роду занятий — учёный-металлург, а по призванию — поэт и писатель», решил стать «первым биографом Ники Турбиной на общественных началах». В начале 1980-х гг. он был влюблён в её творчество, а после её смерти издал сборник стихов. Хотя, по его мнению, в исполнении самой Ники её стихи воспринимаются гораздо лучше, чем просто в виде текста.
Он подружился с семьей Турбиной, помог Людмиле Карповой опубликовать её пьесу «Ника». Помогал семье деньгами — Майя много пила, а бабушка много курила.
Майя умерла в 58 лет, через 7 лет после дочери, в 2009 году. Людмила Карпова умерла в августе 2014 года, пережив дочь на 5, а внучку — на 12 лет.
Все дневники и рукописи дочери Майя завещала Ратнеру. Глубже погружаясь в биографию Ники, Александр всё больше и больше сомневался в том, что она была автором стихов. Он поговорил с её ялтинскими одноклассниками, учителями, а также поэтами и писателями, которые помнили успех маленькой поэтессы. А потом взял её черновики и заказал графологическую экспертизу всех членов семьи.
И оказалось, что в основном стихи за девочку писала мать. А вообще литературный проект «Ника Турбина» состоял из 5 человек: мать, бабушка, сестра бабушки Светлана, которая была нянькой Ники, и дед — известный крымский поэт Анатолий Никаноркин, умерший в 1994 году.
Ему, поверили, но далеко не все.
Он подружился с семьей Турбиной, помог Людмиле Карповой опубликовать её пьесу «Ника». Помогал семье деньгами — Майя много пила, а бабушка много курила.
Майя умерла в 58 лет, через 7 лет после дочери, в 2009 году. Людмила Карпова умерла в августе 2014 года, пережив дочь на 5, а внучку — на 12 лет.
Все дневники и рукописи дочери Майя завещала Ратнеру. Глубже погружаясь в биографию Ники, Александр всё больше и больше сомневался в том, что она была автором стихов. Он поговорил с её ялтинскими одноклассниками, учителями, а также поэтами и писателями, которые помнили успех маленькой поэтессы. А потом взял её черновики и заказал графологическую экспертизу всех членов семьи.
И оказалось, что в основном стихи за девочку писала мать. А вообще литературный проект «Ника Турбина» состоял из 5 человек: мать, бабушка, сестра бабушки Светлана, которая была нянькой Ники, и дед — известный крымский поэт Анатолий Никаноркин, умерший в 1994 году.
Ему, поверили, но далеко не все.
Каким бы одарённым и талантливым ни был ребёнок, прежде всего он ребёнок. Маленький, хрупкий, требующий бережного отношения и очень ранимый. Об этом часто забывают родители вундеркиндов. Забыли об этом и родители Ники Турбиной.
«Остановись на миг, смотри —
Забыли мы поднять с земли
Мечты об алых парусах,
О сказках, ждущих нас впотьмах…
Я по ступенькам, как по дням,
Сбегу к потерянным годам,
Я детство на руки возьму,
И жизнь свою верну».
«Остановись на миг, смотри —
Забыли мы поднять с земли
Мечты об алых парусах,
О сказках, ждущих нас впотьмах…
Я по ступенькам, как по дням,
Сбегу к потерянным годам,
Я детство на руки возьму,
И жизнь свою верну».
Библиография Н. Турбиной:
«Черновик: Первая книга стихов» (предисловие Е. Евтушенко, М.: «Молодая гвардия», 1984), «Ступеньки вверх, ступеньки вниз…» (М.: «Дом», 1990), «Чтобы не забыть: Стихотворения, записки» (составление и предисловие А. Ратнера, Днепропетровск: «Монолит», 2004), «Стала рисовать свою судьбу: Стихотворения, записки» (составление и предисловие А. Ратнера, М.: «ЗебраЕ», 2011).
«Черновик: Первая книга стихов» (предисловие Е. Евтушенко, М.: «Молодая гвардия», 1984), «Ступеньки вверх, ступеньки вниз…» (М.: «Дом», 1990), «Чтобы не забыть: Стихотворения, записки» (составление и предисловие А. Ратнера, Днепропетровск: «Монолит», 2004), «Стала рисовать свою судьбу: Стихотворения, записки» (составление и предисловие А. Ратнера, М.: «ЗебраЕ», 2011).
Источники:
https://www.woman.ru/real-life/prevratyatsya-vse-stikhi-moi-v-bedu-drama-niki-turbinoi-kotoraya-proslavilas-v-9-let-a-pogibla-v-27-id355746/
https://zen.yandex.ru/media/melfm/vunderkind-iz-ialty-kak-mat-i-babushka-razrushili-detstvo-niki-turbinoi--samoi-iunoi-poetessy-sssr-5ea403f906b3c73001d0006e
http://rulibs.com/ru_zar/poetry/turbina/0/j7.html
https://www.woman.ru/real-life/prevratyatsya-vse-stikhi-moi-v-bedu-drama-niki-turbinoi-kotoraya-proslavilas-v-9-let-a-pogibla-v-27-id355746/
https://zen.yandex.ru/media/melfm/vunderkind-iz-ialty-kak-mat-i-babushka-razrushili-detstvo-niki-turbinoi--samoi-iunoi-poetessy-sssr-5ea403f906b3c73001d0006e
http://rulibs.com/ru_zar/poetry/turbina/0/j7.html
Ссылки по теме:
- В погоне за редким именем родители явно перестарались
- Мастера депрессии и пороков мира литературы
- Провидцы или сказочники: сбылось ли видение будущего, которое рисовали в нетривиальных произведениях советские фантасты?
- Какие женские имена дворянские, а какими называли крестьянок
- Самые рейтинговые произведения Дина Кунца – главного соперника Стивена Кинга
Новости партнёров
реклама
Но стихи у неё довольно простенькие. Даже, я бы сказала, примитивненькие.
я тупо пошел к классной руководительнице и зачитал пару стихов ахматовой вслух...
да, суицидальных...
и объяснил, что если такая хрень будет твориться и дальше, я эту школу спалю ко всем чертям...
не ахматовским...
да, я был взъерошен...
убрали...
Лучше буду винить всех, всё, и назло всем "уши отморожу".