541
6
1
В новогоднюю ночь мы ждем какого -то чуда, и, бывает, случаются удивительные истории. Особенно в юности. Иногда очень хочется, чтоб они случились, но увы. Видимо, не время. Сегодня прочитала о действительно удивительной истории, и совсем неважно, что случилась она не в новогоднюю ночь.
На днях прочёл в газете: "Нашлось кольцо Марлен Дитрих. Она потеряла его в озере 75 лет назад, катаясь на американских горках". Марлен Дитрих — надменная суперзвезда, "голубой ангел" западного кино, подруга Хемингуэя, Ремарка, Жана Габена, такая, казалось бы, далёкая от нашей бедной, ограбленной большевиками и олигархами России...
Но вспомнилась удивительная история…
Был я когда-то московским советским мальчиком, любил, как почти все дети того времени, читать сентиментальные рассказы писателя Константина Паустовского. Потом поехал в Сибирь, прошёл там суровейшую школу выживания. Вернувшись в Москву, стал пробиваться в кино…
Все мы тогда бредили Западом, русской культуры как бы стеснялись. Было время хрущёвской оттепели, первая духовная "перестройка"... Однажды раздался звонок Андрона Кончаловского: "Марлен Дитрих приехала! Она в Доме кино!"
Вечером у Дома кино на Воровского было не пробиться. Но Андрон, сын С.М. Михалкова,
Все мы тогда бредили Западом, русской культуры как бы стеснялись. Было время хрущёвской оттепели, первая духовная "перестройка"... Однажды раздался звонок Андрона Кончаловского: "Марлен Дитрих приехала! Она в Доме кино!"
Вечером у Дома кино на Воровского было не пробиться. Но Андрон, сын С.М. Михалкова,
достал места в партер. И вот выходит она: узкое белое платье, потрясающая фигура. Колье из сияющих бриллиантов. Запела! Чуть хрипловато, бесстрастно, как бы сверху… чудовищно эротично. "Лили Марлен"… Мы лопались от священного восторга: вот оно, вот он, волшебный Запад! Зал ревел
Напились мы тогда у Андрона — по-страшному. Орали, визжали, — к чёрту Россию лапотную — только Запад! Там изощрённость, раскрепощённость, свобода! Проснулись днём, продолжили восторги, и вечером сил пойти на второй концерт Марлен Дитрих уже не было.
Прошло много лет, и — сбылись наши оттепельные мечты, пришла Перестройка! Перепалка! Перестрелка! Дюжина олигархов и двадцать тысяч обкомовцев-ЦКВЛКСМовцев быстро скупили за гроши всю Россию. Народ среагировал немедленно — начал вымирать по миллиону в год. Слово "мораль" было оплёвано по самое некуда, самой популярной в России стала фраза: "Я ничего никому не должен!" Россия захлёбывалась восторгом свободы, не замечая её стремительного обращения в дикое своеволие, в свободу только от русской христианской цивилизации.
Над словами "долг", "патриотизм", "душевность" издевались все на радио и ТВ. Страной правили новые русские мошенники, блатные и горсть новых бюрократов. Я от этой вони и грязи сбежал на Запад, с ужасом слушал новости о Жириновском, об "авторитетах", правящих целыми областями, о путанах, ставших главными звёздами медиа, о Березовских и Потаниных, о батальонах киллеров и прочей пене нашего лже-капитализма. Так прошло 15 лет! Мало-помалу Россия при Президенте Путине стала опоминаться, оглядываться, — хотя бы стонать.
Я вернулся в Москву, башенную и "безбашенную". Съездил в Крым, страну нашего юного диссидентства. С ужасом бежал из шалманистого, грохочущего Коктебеля. Заехал в Старый Крым — и случайно попал в маленький, только что открытый музейчик всеми забытого советского писателя, кумира моего детства К. Паустовского. Осмотрел простенькую экспозицию и со снисходительной полуусмешкой умудрённого путешествиями по земному шару небожителя заметил вдруг на стене странную фотографию: Константин Паустовский, а перед ним на коленях какая-то странная женщина... Наклонился, щурясь… и, не веря своим глазам, обернулся к девушке-заведующей. Она кивнула мне с доброй улыбкой понимания: "Да, это — Марлен Дитрих"!
____________________________________________________________________
Небольшое отступление, информация:
Мария Магдалена (Марле́н) Дитрих (нем. Marie Magdalene "Marlene" Dietrich, [maɐˈleːnə ˈdiːtʁɪç]; 27 декабря 1901, Берлин — 6 мая 1992, Париж) — немецкая и американская актриса, секс-символ и певица, создавшая один из совершенных кинематографических женских образов.
Марлен Дитрих оказала яркое, незабываемое влияние на моду, кино, стиль и женское сознание. Она представляла собой шокирующий тип прекрасной и обаятельной женщины, одновременно порочной и невинной, вызывающе сексуальной и неприступной. Несмотря на то, что Марлен Дитрих не была величайшей в мире актрисой, певицей или танцовщицей, её популярность была исключительно высока. Её необычная судьба, связанная с искусством, политикой и сексом, с одиночеством в конце жизни, вызывает интерес и споры и в ХХI веке
Прошло много лет, и — сбылись наши оттепельные мечты, пришла Перестройка! Перепалка! Перестрелка! Дюжина олигархов и двадцать тысяч обкомовцев-ЦКВЛКСМовцев быстро скупили за гроши всю Россию. Народ среагировал немедленно — начал вымирать по миллиону в год. Слово "мораль" было оплёвано по самое некуда, самой популярной в России стала фраза: "Я ничего никому не должен!" Россия захлёбывалась восторгом свободы, не замечая её стремительного обращения в дикое своеволие, в свободу только от русской христианской цивилизации.
Над словами "долг", "патриотизм", "душевность" издевались все на радио и ТВ. Страной правили новые русские мошенники, блатные и горсть новых бюрократов. Я от этой вони и грязи сбежал на Запад, с ужасом слушал новости о Жириновском, об "авторитетах", правящих целыми областями, о путанах, ставших главными звёздами медиа, о Березовских и Потаниных, о батальонах киллеров и прочей пене нашего лже-капитализма. Так прошло 15 лет! Мало-помалу Россия при Президенте Путине стала опоминаться, оглядываться, — хотя бы стонать.
Я вернулся в Москву, башенную и "безбашенную". Съездил в Крым, страну нашего юного диссидентства. С ужасом бежал из шалманистого, грохочущего Коктебеля. Заехал в Старый Крым — и случайно попал в маленький, только что открытый музейчик всеми забытого советского писателя, кумира моего детства К. Паустовского. Осмотрел простенькую экспозицию и со снисходительной полуусмешкой умудрённого путешествиями по земному шару небожителя заметил вдруг на стене странную фотографию: Константин Паустовский, а перед ним на коленях какая-то странная женщина... Наклонился, щурясь… и, не веря своим глазам, обернулся к девушке-заведующей. Она кивнула мне с доброй улыбкой понимания: "Да, это — Марлен Дитрих"!
____________________________________________________________________
Небольшое отступление, информация:
Мария Магдалена (Марле́н) Дитрих (нем. Marie Magdalene "Marlene" Dietrich, [maɐˈleːnə ˈdiːtʁɪç]; 27 декабря 1901, Берлин — 6 мая 1992, Париж) — немецкая и американская актриса, секс-символ и певица, создавшая один из совершенных кинематографических женских образов.
Марлен Дитрих оказала яркое, незабываемое влияние на моду, кино, стиль и женское сознание. Она представляла собой шокирующий тип прекрасной и обаятельной женщины, одновременно порочной и невинной, вызывающе сексуальной и неприступной. Несмотря на то, что Марлен Дитрих не была величайшей в мире актрисой, певицей или танцовщицей, её популярность была исключительно высока. Её необычная судьба, связанная с искусством, политикой и сексом, с одиночеством в конце жизни, вызывает интерес и споры и в ХХI веке
Константи́н Гео́ргиевич Паусто́вский (19 (31) мая 1892, Москва — 14 июля 1968, там же) — русский советский писатель, классик русской литературы. Член Союза писателей СССР. Книги К. Паустовского неоднократно переводились на многие языки мира. Во второй половине XX века его повести и рассказы вошли в российских школах в программу по русской литературе для средних классов как один из сюжетных и стилистических образцов пейзажной и лирической прозы.
____________________________________________________________________
Признаюсь, я испытал лёгкий шок. А когда девушка рассказала мне историю этой фотографии — пришёл шок настоящий… Оказалось, что 35 лет назад, на том самом втором вечере Дитрих в ЦДЛ, куда мы с Андроном не дошли, случилось нечто фантастическое для нашей "новой" России.
В конце концерта на сцену ЦДЛ вышел с поздравлениями и комплиментами большой новый начальник и любезно спросил Дитрих: "Что бы вы хотели еще увидеть в Москве? Кремль, Большой театр, Хрущёва, казино?".
И эта как бы недоступная богиня в миллионном колье вдруг тихо ему сказала: "Я бы хотела увидеть советского, русского писателя Константина Паустовского. Это — моя мечта много лет!".
Сказать, что все присутствующие были ошарашены, значит не сказать ничего. Мировая звезда — и какой-то Паустовский! Что за бред? Все зашептались — что-то тут не то! Начальник, тоже обалдевший поначалу, опомнился первым, дошло: с жиру звезда бесится. Ничего, и не такие причуды полоумных звёзд пережили!
И, натурально, — всех мигом на ноги! К вечеру этого самого Паустовского — уже полуживого, умирающего в дешёвой больнице, — разыскали. Объяснили суть нужной встречи. Но он отказался. Потребовали! Не вышло. И вот пришлось — с непривычки неумело — умолять! Умолили…
При громадном скоплении народа вечером на сцену ЦДЛ вышел, чуть пошатываясь, худой высокий старик. А через секунду на сцену вышла легендарная звезда, гордая валькирия, подруга Ремарка и Хемингуэя, — и вдруг, не сказав ни единого слова, молча грохнулась перед ним на колени.
Признаюсь, я испытал лёгкий шок. А когда девушка рассказала мне историю этой фотографии — пришёл шок настоящий… Оказалось, что 35 лет назад, на том самом втором вечере Дитрих в ЦДЛ, куда мы с Андроном не дошли, случилось нечто фантастическое для нашей "новой" России.
В конце концерта на сцену ЦДЛ вышел с поздравлениями и комплиментами большой новый начальник и любезно спросил Дитрих: "Что бы вы хотели еще увидеть в Москве? Кремль, Большой театр, Хрущёва, казино?".
И эта как бы недоступная богиня в миллионном колье вдруг тихо ему сказала: "Я бы хотела увидеть советского, русского писателя Константина Паустовского. Это — моя мечта много лет!".
Сказать, что все присутствующие были ошарашены, значит не сказать ничего. Мировая звезда — и какой-то Паустовский! Что за бред? Все зашептались — что-то тут не то! Начальник, тоже обалдевший поначалу, опомнился первым, дошло: с жиру звезда бесится. Ничего, и не такие причуды полоумных звёзд пережили!
И, натурально, — всех мигом на ноги! К вечеру этого самого Паустовского — уже полуживого, умирающего в дешёвой больнице, — разыскали. Объяснили суть нужной встречи. Но он отказался. Потребовали! Не вышло. И вот пришлось — с непривычки неумело — умолять! Умолили…
При громадном скоплении народа вечером на сцену ЦДЛ вышел, чуть пошатываясь, худой высокий старик. А через секунду на сцену вышла легендарная звезда, гордая валькирия, подруга Ремарка и Хемингуэя, — и вдруг, не сказав ни единого слова, молча грохнулась перед ним на колени.
А потом, схватив его руку, начала её целовать, и долго прижимала к своему лицу, залитому абсолютно не киношными слезами. Весь большой зал беззвучно застонал и замер, как в параличе. И только потом вдруг — медленно, неуверенно, оглядываясь, как бы стыдясь чего-то, — начал вставать. И встали все. И чей-то женский голос негромко выкрикнул что-то потрясённо-невнятное, — зал сразу прорвало бешеным водопадом рукоплесканий!..
А потом, когда замершего от неожиданности Паустовского усадили в старое кресло, и зал, отбив ладони, затих, Марлен Дитрих тихо объяснила, что прочла она книг немало, но самым большим литературным событием в её жизни считает рассказ советского писателя Константина Паустовского "Телеграмма", который случайно прочитала в переводе на немецкий в каком-то сборнике, рекомендованном для чтения немецкому юношеству.
Быстро утерев бриллиантовую слезу, Марлен сказала очень просто: "С тех пор я чувствовала как бы некий долг — поцеловать руку писателя, который это написал. И вот — сбылось! Я счастлива, что успела это сделать. Спасибо вам всем — и спасибо России!"…
Вот, собственно, и вся история. Как часто мы обманываемся насчёт Запада! И как трудно иногда разглядеть за гламурным блеском недоступной звезды трепетно бьющееся человеческое сердце. Доброе и отзывчивое.
А потом, когда замершего от неожиданности Паустовского усадили в старое кресло, и зал, отбив ладони, затих, Марлен Дитрих тихо объяснила, что прочла она книг немало, но самым большим литературным событием в её жизни считает рассказ советского писателя Константина Паустовского "Телеграмма", который случайно прочитала в переводе на немецкий в каком-то сборнике, рекомендованном для чтения немецкому юношеству.
Быстро утерев бриллиантовую слезу, Марлен сказала очень просто: "С тех пор я чувствовала как бы некий долг — поцеловать руку писателя, который это написал. И вот — сбылось! Я счастлива, что успела это сделать. Спасибо вам всем — и спасибо России!"…
Вот, собственно, и вся история. Как часто мы обманываемся насчёт Запада! И как трудно иногда разглядеть за гламурным блеском недоступной звезды трепетно бьющееся человеческое сердце. Доброе и отзывчивое.
А вообще, — как же это круто — у с п е т ь выполнить свой долг!
Источник:
И, слава Богу, модная среди отбросов олигархата фраза: "Я никому ничего не должен", — выходит в России из моды.
Всё моднее быть честным и добрым.
И, возможно, скоро вообще станет модным иметь некий долг. И ещё моднее — исполнить его.
Всё моднее быть честным и добрым.
И, возможно, скоро вообще станет модным иметь некий долг. И ещё моднее — исполнить его.
Источник:
Ссылки по теме:
- Не надо даже пытаться повторить: ради рекорда мужчина вывернул ногу на 210 градусов
- Девушка проверила, как получить пенсию в ₽50.000
- Женщина при помощи нейросетей сгенерировала фейковый выпуск новостей, что её дети не убираются в комнате
- Очень голодный мужчина прокусил ухо клиенту в "Бургер кинге", пока ждал заказ
- В Татарстане мужик ударил ребёнка на самокате за то, что тот случайно наехал на его ногу
Новости партнёров
реклама
